О России без ценностей и об их возвращении
1.
Война сдвинула на задний план темы, казавшихся важными до 24.02.2022. Теперь она же выводит их на передний край. Например – тему моральных основ жизни семей, общества и государства, политико-экономических, правовых, культурных и других норм, способных объединять россиян и рождать их идентичность – быть идейными истоками их решений и действий. Словом – тему ценностей.
Сегодня огромная часть общества их лишена. Вместо них внедряют суррагаты.
А ведь спорили о них годами. В феврале еще ломали копья вокруг списка «традиционных российских духовно-нравственных ценностей» Минкульта, включавшего способ их внедрения и контроля – то есть указ президента и особые органы. С ними не поспоришь – что пропишут, то и цени. А «крякнешь» против – берегись!
Но против «крякнули». И тот сигнал, всем на удивление, не повлек вразумления. Почему? Неужто власть услышала, как социологи ЦИРКОНа предупреждают: нынче «общенациональных», «традиционных» и т.п. ценностей в России нет. Кроме, может быть, двух: здоровья (назвали 76% опрошенных) и семейного счастья (назвали 62%).
А, может, они припомнили, как завсектором Института социологии РАН Владимир Магун еще три года назад отмечал: социологи не нашли у массового россиянина ни особой духовности, ни тяги к соборности. А напротив – заботу о делах и личных благах.
А ведь список Минкульта включал нравственные идеалы и коллективизм! И созидательный труд. И приоритет духовного над материальным. Меж тем по данным «Института сравнительных социальных исследований», большинство называло труд условием успеха при советах. Так много лет внушал «Моральный кодекс строителя коммунизма». Но уже в 2006-м люди считали им образование. А 83% ценили досуг. Первое же место занимали благополучие и комфорт (в 1986 – 31%, в 2006 – 55%).
2.
Лежит ли в основе идентичности россиян приоритет духовного над материальным? Кто и где его видит, даже не слишком внимательно глядя вокруг? Может, кто-то и строит жизнь на этом принципе. Но разве таких – большинство?
Но почему он в списке? Чтоб убедить людей во вторичности их практических интересов? Меж тем – и на это указывал в одной из лекций преподаватель НИУ ВШЭ Максим Руднев – россияне куда больше европейцев ценят власть и богатство.
С другой стороны, в списке есть достоинство, права и свободы. Которые немало россиян называют в числе важных ценностей, – гласит доклад Центра стратегических разработок «Трансформация настроений на фоне кризиса 2020 года». Жить в свободном, открытом мире, полном разнообразия и творчества хотят прежде всего юноши и девушки.
Жить хотят – вот что. И жизнь, как ценность, занимает в списке первое место. И, читая его сейчас, понимаешь почему темы ценностей нет в поле зрения. Жизнь как общая ценность, на войне звучит дико. Там в цене жизнь собственная. Так, о чем речь?
Готовя вторжение, власти изъяли из публичной повестки вопрос ценностей. Какая вам свобода? Какие там права? Какая жизнь, если впереди у вас Харьков, Мариуполь, Буча и смерть? И кому важна ратифицированная РФ «Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод», основанная на ценностях, первая из которых жизнь?
А после была война. Без ценностей. Забудьте.
3.
И вдруг на втором ее месяце звякнул призыв вспомнить о «традиционных духовно-нравственных». В тексте «Самоочищение» («Парламентская газета» 11.04.2022). Автор – «заметный в консервативной среде философ и историк» Александр Щипков – настаивает: «подписание президентом данного указа (о ценностях) явится толчком для творческого вдохновения национально мыслящего культурного слоя» и поможет «избавляться от «пятой колонны» в каждой гуманитарной отрасли». При этом «самоочищение от предателей… подразумевает возвращение национальному большинству России права голоса и права на самостоятельное решение своей исторической судьбы».
Это ли не отголоски нацизма? И не выдуманного, от коего пропаганда зовет избавлять Украину. А самого что ни наесть кондового, когда «национально мыслящий культурный слой» и его боевой отряд, согласно «национальной повестке» гонят и давят всех неугодных «национальному большинству».
Случайно ли в день выхода этого номера «Парламентской газеты», как сообщило РИА «Новости», глава Госдумы Вячеслав Володин призвал лишать гражданства тех, кто, по его мнению, «поступает по-предательски», т.е. выступает за свободу и справедливость, (включенные, кстати, в список Минкульта)? Очевидно, г-ну Щипкову и его «культурному слою» список придется менять. В их реестре нет места ни свободе, ни жизни.
4.
Впрочем, и России, где им может быть место, тоже нет. Точнее – пока нет.
Есть – Россия без ценностей. Россия цензуры, избиений сторонников мира, сотен дел по статье о «дискредитации» армии (20.3.3 КоАП), дела художницы Саши Скочиленко, которой грозит до 10 лет заключения за замену ценников на листовки.
Есть Россия страха. Страха мобилизации. Изъятия накоплений. Нового обвала рубля. Невыплаченного кредита. Перехода в «режим простоя» в стране дефицита, торговли из-под полы, подаренного на новый год «довоенного мыла», умения штопать колготки, добывать лекарства и запчасти, заводить блат в магазинах…
Миллионы людей помнят «колбасные поезда» и продуктовые талоны, когда всё это было привычно. Но хотят ли снова так жить? В серии лекций в YouTube «Зачем руководству России понадобилась «спецоперация»? Взгляд экономиста» профессор Высшей школы менеджмента НИУ ВШЭ Игорь Липсиц задает резонный вопрос: россияне, в общем, уже привыкшие жить в бедности, готовы ли к нищете?
И в контексте ценностей вопрос это – не праздный. Ибо коренятся они в быту, повседневности, а ввысь их возносит практика, применение, дело.
5.
Но что за дела творятся в России? Неужто там «цивилизация уступает место племенному варварству», как пишет антрополог Роман Шамолин? И «мы наблюдаем окончательное установление… культуры упадка и завершения»? Судя по тексту Щипкова – возможно. Но разве впервые? Гонимые в СССР борцы за свободу в конце ХХ века видели «упадок и завершение» в культуре совка. И она пала. И завершилась. Но следом пришла культура обновления и расцвета искусств, какого страна не знала десятилетия.
Она и теперь не исчезла. Война и цензура не убили ее. Она, хотя и не вся, оставила географическую Россию и обретает свой новый образ и язык как культура вольного русского мира. Kulturus, «Словоново», новые творения подтвержадют это. И это – как писала Нина Берберова, – не изгнание. Это – послание. А посланцы возвращаются.
Вернувшись в пределы России – ныне, увы, духовно опустошаемой – культура возрождения и развития вернет и ценности. И утвердит их. Они известны. Они звучат в документ мировых гуманитарных институций и государственных союзов: «уважение жизни, человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, верховенства закона и прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам, плюрализм, мир, отсутствие дискриминации, терпимость, справедливость, солидарность и равенство между женщинами и мужчинами».
Впрочем, возможно, российская культура возвращения этот перечень обогатит.